|
Давно назревавший в нашем обществе кризис, неумолимое приближение которого тщательно скрывалось беспечно господствовавшей до того властью, был, все-таки, непроизвольно вызван новым курсом нашего нового руководства, именуемым перестройкой. Задуманная как средство всеобъемлющего обновления крайне неэффективного управления народным хозяйством страны, которое (управление) довело производство и экономику в целом до критического уровня застойных явлений. Результат, однако, получился совершенно противоположный, обернувшись полной реставрацией капитализма в СССР. Относительно спокойное протекание процесса загнивания и разложения советского общества сменилось резким его обострением. Ускоренный развал находившейся в предкризисном состоянии экономики, сопровождаемый быстрым распадом государства и разобщением народов, вынуждает посетить тот теоретический тупик, в котором все еще пребывают толкователи Маркса. Многие из них уже прекратили доказывать лживость буржуазной экономической науки и самоуверенно утверждать о классовом превосходстве пролетарской политэкономии.
Одни, тоскуя по беззаботному прошлому, никогда не требовавшему от них проявления высоких профессиональных качеств в обмен на не вполне качественное, но выше среднего материальное обеспечение, все еще пытаются обосновать правомерность использования внеэкономических методов принуждения к труду. Другие все еще блуждают в безнадежных поисках социальной справедливости, мечтая переделить неделимое, нисколько не задумавшись над тем, что, собственно, представляет собой эта самая справедливость и какая взаимосвязь существует между экономическими категориями и нравственными. Третьи, быстрее всех почуявшие личную выгоду, услужливо отдают бывших советских трудящихся на откуп новоявленным нуворишам. С достойным лучшего применения усердием превозносят они так называемые общечеловеческие ценности, которые представляются им в виде переполненных прилавков тамошних супермаркетов. Их нисколько не смущает то обстоятельство, что только совсем недавно они угодливо, стройным хором и наперебой, спешили обосновывать задним числом любые некомпетентные исторические решения нашего высшего партийного руководства в народно-хозяйственной сфере.
Можно было бы подумать, что обнаружившееся вдруг удивительное многообразие взглядов наших экономистов является следствием выражения каждым из них собственных убеждений, сложившихся в результате самостоятельного наблюдения и критического анализа происходящих общественно-экономических процессов. В этом случае можно было бы признать за ними хотя бы субъективную честность. Чтобы отказаться от такого предположения, достаточно посмотреть на то, с какой злобой они швыряют друг в друга увесистые идеологические булыжники, подчинив свою профессиональную деятельность корыстным интересам определенных политических группировок.
Политика всегда там, где происходят столкновения человеческих интересов, которые бессильна разрешить любая естественная наука, так как даже самая
фундаментальная из них изучает не более чем столкновения материальных объектов. Выяснить возможность приемлемого разрешения многочисленных противоречий в человеческом обществе должна была бы такая общественная наука, как политическая экономия, однако, введение в псевдонаучный обиход Краткого курса пролетарской политэкономии надолго приостановило ее собственное развитие.
В политической борьбе самым причудливым образом переплетаются интересы, экономические,
прежде всего, каждого члена общества и отдельных социальных слоев. Каждый член общества, в том числе и каждый экономист, в своих политических предпочтениях преследует достижение, в первую очередь, личного интереса, которому, по его мнению, наиболее соответствуют цели той или иной политической группировки. Желаемое достижение этих целей выдается по этой причине за достижение общественного блага в целом. Однако достижение целей известной политической группировки в Октябре 1917 года в интересах самого многочисленного социального слоя общества, оказалось более чем неудачным. Не остается ничего другого, как предположить, что удовлетворение общественных интересов означает удовлетворение интересов каждого без исключения члена общества. Если это предположение справедливо, а иначе общественные интересы превращаются в некую абстракцию, которой ловко жонглируют на подмостках псевдодемократии всевозможных мастей политиканы и политиканствующие экономисты, то представляется очевидным, что предлагаемые ими экономические программы ничего общего с общественными интересами не имеют. Весьма пространно рассуждая об общественном благе, они преподносят нам в качестве такового защиту интересов все того же, самого многочисленного социального слоя, допуская тем самым заведомое ущемление интересов одних членов общества другими.
Из всего многообразия человеческих интересов определяющим является интерес экономический, так как его испытывают, пусть и в различной мере, все члены общества. Степень удовлетворения экономического интереса определяет степень удовлетворения довольно широкого круга других интересов. Справедливость этих предположений позволяет ограничиться выяснением возможности удовлетворения только экономического интереса. Для этого необходимо выяснить его содержание, степень несовпадения экономических интересов отдельных членов общества, а также возможность устранения этого несовпадения.
Очевидно, что крайне низкая эффективность советского общественного производства является следствием утверждения недостаточно качественных экономических отношений. Причиной тому могут быть два обстоятельства: либо экономическая теория Маркса является искаженным отражением основных закономерностей общественного бытия, либо имеет место неправильное ее толкование и соответственное практическое применение.
Прежде, чем приступить к решающему испытанию догматов коммунистической веры, обратимся к социалистической идее, являющейся одним из множественных проявлений гуманизма, который, в свою очередь, представляет собой течение человеческой мысли, возникшее на основе длительного наблюдения с незапамятного времени утвердившейся в человеческом обществе несправедливости. Социалистическая идея получила свое обоснование и развитие в теоретических трудах и практических социальных экспериментах основоположников и последователей утопического социализма. Но и до социалистов были люди, которые считали необходимым, чтобы члены общества, имеющие слишком много, поделились частью своего непомерного богатства с теми, которые и вовсе ничего не имеют. Однако и до этих доброхотов такое перераспределение, пусть и в далеко недостаточной мере, уже осуществлялось подачей милостыни сидящим на церковной паперти, например, и в виде других индивидуальных актов благотворительности. То есть, теоретическое и практическое развитие социалистической идеи, направленное на выяснение возможности построения справедливых человеческих отношений, происходило в направлении организационного совершенствования, самопроизвольно возникшей на определенном этапе имущественного расслоения человеческого общества, добровольной благотворительности.
Первым достижением такого рода стало требование обязательности участия в благотворительности всем достаточно для того имущим. Следующий шаг в этом направлении сделали социалисты-утописты, потребовавшие, уже от капиталистов, не только обязательности участия, но и необходимости обеспечить, уже рабочим, определенные человеческие условия существования. Если обязательность вместе с необходимостью выражались социалистами-утопистами в сослагательном наклонении, то социал-демократы выражали их в категорической форме, твердо и недвусмысленно заявляя, что выполнение выдвигаемых ими требований не должно зависеть от желания и настроения капиталистов. Последние, однако, не шибко торопились следовать настойчивым призывам социалистов, имея собственное представление о допустимых условиях существования рабочих. Не испытывая никаких иллюзий относительно возможности получить в обозримом будущем согласие капиталистов на выполнение выдвигаемых ими требований, наиболее настойчивые из социалистов выдвинули коммунистическую идею, представляющую собой попытку преодолеть заметную уже тогда недостаточность идеи социалистической. Согласно коммунистической идее эксплуатируемые и угнетенные, избавившись неведомым, правда, образом от своих угнетателей, самостоятельно построят общество всеобщего благоденствия.
Выдвижение коммунистической идеи свидетельствовало о том, что на этот раз социалисты одними благостными увещеваниями не ограничатся, что и было подтверждено дальнейшим ходом событий. Такой, заведомо неприемлемый для капиталистов оборот обусловил перерастание глухого неприятия ими социалистической идеи и нескрываемой неприязни к социал-демократии в ненависть к идее коммунистической и в открытую вражду ко всем ее последователям, которые не замедлили ответить со своей стороны полной взаимностью.
Несмотря ни на что, для всех предшественников Маркса устранение капиталистов оказалось неразрешимой задачей. Большей частью носители коммунистической идеи ограничивались гневными обличениями многочисленных пороков капиталистического общества или описаниями умозрительных построений свободных от эксплуатации и угнетения человеческих общностей: «Солнечный город» – Кампанелла, «Утопия» – Т. Мор. Однако сам Маркс, радикализм которого оказался безграничым, предложил использовать для избавления одной части общества от другой набор весьма жестких способов – от экспроприации до физической ликвидации. С целью теоретического обоснования правомерности подобных действий и в качестве практического руководства для будущих экспроприаторов он разработал соответствующую революционную теорию, которой, в ее более развитом виде, мы имели несчастье воспользоваться после Октября 1917 года.
Между тем ликвидация капиталистов в отдельно взятой стране исключила какую-либо возможность использования в советском обществе социалистического принципа распределения. В результате сплошного обобществления и поголовной коллективизации оказалось, что давать надо всем, да и обещано было совсем не мало, а вот тех, у которых для этого можно было бы хоть что-нибудь взять, в порыве революционного энтузиазма искоренили вчистую. Социалистическая идея, следовательно, не получила в советском обществе никакого практического применения. Утвердившиеся в СССР общественно-экономические отношения явились результатом материализации неприкаянно бродившего до тех пор по Европе призрака. В экономических отношениях коммунистическая идея была реализована в виде системы тотального централизованного распределения совокупного результата общественного производства, а в отношениях общественных – в виде всеобъемлющей тоталитарной власти. Неприемлемость и того, и другого представляется очевидной. То же самое социалистический принцип распределения, который не позволяет получить общественную и экономическую организацию превосходящую «гуманный и демократический капитализм», далеко не дотягивающий до общества всеобщего благоденствия.
Таким образом, коммунистическая идея, получив свое практическое воплощение в виде крайне некачественной системы общественно-экономических отношений, составными частями которой являются тоталитарная власть и тотальное централизованное распределение, выявила свою полную несостоятельность, оказавшись не более чем химерой. Социалистическая идея, возвестив о своем зачатии звоном первого, брошенного в качестве подаяния, медного пятака, уже полностью исчерпала себя, увенчавшись использованием социалистического принципа распределения, представляющего собой наиболее высокую форму организованной благотворительности, получившей свое законченное развитие, превратившись в один из основных вопросов внутренней политики государства.
Достигнутый предел организационного совершенствования благотворительности исключает для социалистов возможность дальнейшего теоретического
и практического продвижения к своей заветной, но недостижимой цели. Энергичная и достаточно результативная некогда деятельность социал-демократии по переустройству общества превратилась со временем в вялотекущую и совершенно непродуктивную составляющую мирового общественно-исторического процесса.
Таким образом, для выяснения возможности достижения более качественной общественной и экономической организации независимых человеческих общностей необходимо преодолеть ограниченность и порочность социалистической идеи, благоразумно воздержавшись от попыток достижения заманчивой химеры идеи коммунистической в виде общества всеобщего благоденствия.
В. Я. Мач.
|
Вход
Правила
FAQ
Поиск
Добавлено: 04.04.08 08:45 
проспали наглый спам 
Уже исправились