Василий Джелдашов писал(а):
Opponent писал(а):
Если это относится ко мне, то это не я. Ни о проекте я не говорил, ни о том, что такое деньги я не спрашивал, так как знаю что такое проект и что такое деньги.
Чёрт! Мы тут бьёмся головой о взаимонепонимание по вопросу толкования "денег", а оказывается имеется светлая голова, которая всё о "деньгах", как о категории знает. Знает и молчит. Некрасиво.
А вот эту чрезмерную информацию для этой темы Вы зачем дали?
Лучше бы уж рассказали нам - Что такое деньги...
«Во время парламентских прений по поводу банковских актов сэра Роберта Пиля от 1844 и 1845 гг. Гладстон заметил, что
даже любовь не сделала стольких людей дураками, сколько мудрствование по поводу сущности денег. Он говорил о британцах и обращался к британцам. Напротив, голландцы, эти люди, которые издавна обладали, вопреки сомнениям Петти, «божественным остроумием» в денежных спекуляциях, никогда не теряли своего остроумия и в спекулятивных размышлениях по поводу денег.
Главная трудность в анализе денег преодолена как только понято происхождение их из самого товара. При этой предпосылке дело заключается только лишь в том, чтобы понять в их чистом виде своеобразные присущие деньгам определенности формы, а это в известной мере затрудняется тем, что все буржуазные отношения выступают позолоченными или посеребренными, как денежные отношения, и поэтому кажется, что денежная форма обладает бесконечно многообразным содержанием, которое чуждо ей самой.
При дальнейшем исследовании необходимо иметь в виду, что
речь идет только о тех формах денег, которые вырастают непосредственно из обмена товаров, но не о тех формах, которые принадлежат к более высокой ступени процесса производства, как, например, кредитные деньги. Ради упрощения в качество денежного товара везде предполагается золото».
Маркс, К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.13, с.49.
«Сколько стоп бумаги, разрезанной на билеты, может обращаться в качестве денег? В такой постановке вопрос был бы нелеп. Знаки, не имеющие стоимости, суть знаки стоимости лишь постольку, поскольку они представляют в процессе обращения золото, а представляют они золото лишь постольку, поскольку оно само входило бы в процесс обращения в виде монеты, — это количество определяется его собственной стоимостью, если даны меновые стоимости товаров и скорость их метаморфозов. Билеты с наименованием в 5 ф. ст. могли бы обращаться только в количестве в пять раз меньшем, чем билеты с наименованием в 1 ф. ст., а если бы все платежи совершались в билетах в 1 шиллинг, то в обращении должно было бы находиться в 20 раз больше шиллинговых билетов, чем билетов в 1 фунт стерлингов. Если бы золотая монета была представлена билетами разного наименования, например, билетами в 5 ф. ст., 1 ф. ст. и 10 шилл., то количества этих различных видов знаков стоимости определялись бы не только количеством золота, необходимым для обращения в целом, но и количеством золота, необходимым для сферы обращения каждого отдельного вида билетов. Если бы 14 миллионов фунтов стерлингов (эта цифра принята английским банковым законодательством, но не для монеты, а для кредитных денег) составляли уровень, ниже которого обращение в данной стране никогда не падает, то могли бы обращаться 14 миллионов бумажных билетов, каждый из которых являлся бы знаком стоимости в 1 фунт стерлингов. Если стоимость золота упадет или повысится вследствие того, что уменьшилось или увеличилось необходимое для его производства рабочее время, то при неизменившейся меновой стоимости той же товарной массы количество обращающихся однофунтовых билетов увеличится или уменьшится в обратном отношении к изменению стоимости золота. Если бы золото в качестве меры стоимостей было заменено серебром, то — при отношении стоимости серебра к стоимости золота как 1:15 и при том условии, что впредь каждый билет будет представлять такое же количество серебра, как раньше золота, — в обращении должны были бы находиться вместо 14 миллионов уже 210 миллионов однофунтовых билетов. Количество бумажных билетов определяется, стало быть, количеством золотых денег, которые они замещают в обращении, а так как бумажные билеты — знаки стоимости лишь постольку, поскольку они замещают золотые деньги, то стоимость их определяется просто их
количеством. Таким образом, в то время как количество обращающегося золота зависит от товарных цен, стоимость обращающихся бумажных билетов зависит, наоборот, исключительно от их собственного количества.
Кажется, будто вмешательство государства, выпускающего бумажные деньги с принудительным курсом, — а мы здесь говорим только о таких бумажных деньгах, — уничтожает экономический закон. Кажется, будто государство, которое в монетной цене только давало определенному весовому количеству золота определенное имя, а при чеканке монеты только накладывало на золото свой штемпель, превращает теперь магической силой своего штемпеля бумажки в золото. Так как бумажные билеты имеют принудительный курс, то никто не может помешать государству втиснуть в обращение произвольно большое количество этих билетов и напечатать на них любые монетные названия: 1 фунт стерлингов, 5 фунтов стерлингов, 20 фунтов стерлингов. Билеты, раз попавшие в обращение, не могут быть оттуда выброшены, так как пограничные столбы данного государства задерживают их движение и так как
вне обращения они теряют всякую стоимость, как потребительную, так и меновую. Оторванные от своего функционального бытия, они превращаются в никчемные клочки бумаги.
Однако эта власть государства — только иллюзия. Государство может бросить в обращение любое количество бумажных билетов с любыми монетными названиями, но этим механическим актом и прекращается его контроль. Захваченные обращением знаки стоимости, или бумажные деньги, подпадают под власть его имманентных законов.
Если бы 14 миллионов фунтов стерлингов составляли сумму золота, необходимую для товарного обращения, а государство бросило бы в обращение 210 миллионов бумажных билетов с наименованием каждого в 1 фунт стерлингов, то эти 210 миллионов билетов превратились бы в представителей золота на общую сумму 14 миллионов фунтов стерлингов. Получилось бы то же самое, как если бы государство сделало однофунтовые бумажные билеты представителями другого, в 15 раз менее ценного металла или представителями количества золота, которое по весу в 15 раз меньше прежнего. Ничто не изменилось бы, кроме наименования масштаба цен, которое, естественно, носит условный характер, безразлично, изменяется ли оно прямо путем изменения содержания монеты или косвенно путем увеличения количества бумажных билетов в размере, соответствующем новому, более низкому масштабу. Так как название «фунт стерлингов» обозначало бы теперь в 15 раз меньшее количество золота, то все товарные цены повысились бы в 15 раз, и 210 миллионов однофунтовых билетов были бы теперь действительно столь же
необходимыми, как раньше 14 миллионов. В той же мере, в которой увеличилась бы общая сумма знаков стоимости, уменьшилось бы количество золота, представляемого каждым отдельным знаком. Повышение цен было бы только реакцией процесса обращения, насильственно приравнивающего знаки стоимости к тому количеству золота, вместо которого они обращаются».
Маркс, К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.13, с.101-103.
«Таким образом, повышение или падение товарных цен в зависимости от увеличения или уменьшения массы бумажных билетов, — последнее там, где средством обращения служат исключительно бумажные билеты, — есть только насильственное осуществление процессом обращения закона, механически нарушенного извне, закона, по которому количество находящегося в обращении золота определяется товарными ценами, а количество находящихся в обращении знаков стоимости — количеством золотой монеты, замещаемой ими в обращении. Поэтому, с другой стороны, какая угодно масса бумажных билетов поглощается и как бы переваривается процессом обращения, так как знак стоимости, с каким бы золотым титулом он ни вступал в обращение, в сфере последнего сжимается в знак того количества золота, которое могло бы обращаться вместо него».
Маркс, К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.13, с.104.
Исторически металлическое обращение заменено вначале банкнотным обращением, а затем обращением знаков стоимости, или государственных бумажных денег с принудительным курсом.
Одновременно возникают кредитные деньги «непосредственно из функции денег как средства платежа, причем долговые обязательства за проданные товары, в свою очередь, начинают обращаться, перенося долговые требования с одного лица на другое. С другой стороны, с расширением кредитного дела расширяется и функция денег как средства платежа. В качестве средства платежа деньги получают собственные формы существования, в которых они и находят себе место в сфере крупных торговых сделок, в то время как золотая и серебряная монета оттесняется главным образом в сферу розничной торговли».
Маркс, К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.151.
«Кроме того, вместе с капиталистическим производством развивается совершенно новая сила — кредит; вначале он потаенно прокрадывается как скромный пособник накопления, посредством невидимых нитей стягивает в руки индивидуальных или ассоциированных капиталистов денежные средства, большими или меньшими массами рассеянные по поверхности общества; но вскоре он становится новым и страшным орудием в конкурентной борьбе и, в конце концов, превращается в колоссальный социальный механизм для централизации капиталов».
Маркс, К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.640.
«С самого своего зарождения крупные банки, подкрепленные национальными титулами, были лишь обществами частных спекулянтов, которые оказывали содействие правительствам и, благодаря полученным привилегиям, могли ссужать им деньги. Поэтому самым непогрешимым мерилом накопления государственного долга является прогрессивное повышение акций этих банков, расцвет которых начинается с момента учреждения Английского банка (1694 г.). Английский банк начал свою деятельность ссудами правительству денег из 8%; вместе с тем он был уполномочен парламентом чеканить деньги из того же самого капитала, который он еще раз ссужал публике в форме банкнот. Этими банкнотами он мог дисконтировать векселя, давать ссуды под товары, скупать на них благородные металлы. Прошло немного времени, и эти фабрикуемые самим банком кредитные деньги стали функционировать как звонкая монета: банкнотами выдавал Английский банк ссуды государству, банкнотами уплачивал за государство проценты по государственным займам. Мало того, что он одной рукой давал, чтобы другой взять гораздо больше; даже когда он получал, он оставался вечным кредитором нации на всю данную им сумму до последней копейки. Мало-помалу он стал непременным хранителем металлического запаса страны и центром тяготения для всего торгового кредита. В то самое время, когда англичане перестали сжигать на кострах ведьм, они начали вешать подделывателей банкнот. Какое впечатление произвело на современников внезапное появление этого отродья банкократов, финансистов, рантье, маклеров, спекулянтов и биржевых волков, показывают сочинения того времени, например сочинения Болингброка 243b).
Вместе с государственными долгами возникла система международного кредита, которая зачастую представляет собой один из скрытых источников первоначального накопления у того или другого народа».
243b) «Если бы татары в наши дни заполонили Европу, было бы очень трудно растолковать им то значение, которое принадлежит среди нас финансисту» (
Montesquieu. «Esprit des loix», ed. Londres, 1769, т. IV, p. 33).
Маркс, К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т.23, с.765.
Завладев печатным станком, государство постепенно превратилось в сборщика инфляционного налога. По мнению американского экономиста, лауреата Нобелевской премии по экономике 1976 года Милтона Фридмана:
«Инфляция — одна из форм налогообложения, не нуждающаяся в законодательном одобрении» . Правда, цены на активы растут быстрее цен потребительских товаров и стоимости денег.
У этой практики есть своя история. Английский экономист-финансист Джон Ло пытался осуществить на практике свою совершенно несостоятельную идею о том, будто государство посредством выпуска в обращение необеспеченных банкнот может увеличивать богатства страны. В 1716 г. им был основан во Франции частный банк, преобразованный в 1718 г. в государственный банк. Одновременно с неограниченной эмиссией кредитных билетов банк Ло изымал из обращения звонкую монету. В результате получили неслыханное развитие биржевой ажиотаж и спекуляция, завершившиеся в 1720 г. полным банкротством государственного банка и самой «системы Ло».
Итак, инфля́ция (лат.
Inflatio — вздутие) — это постепенная
потеря государственными бумажными деньгами с принудительным курсом своего товарного обеспечения, сопровождающаяся повышением общего уровня цен на товары и услуги. При инфляции за одну и ту же сумму денег по прошествии некоторого времени можно будет купить меньше товаров и услуг, чем прежде. В этом случае говорят, что за прошедшее время покупательная способность денег снизилась, деньги обесценились — утратили часть своей реальной стоимости.
Для современных экономик, в которых роль денег исполняют обязательства, не имеющие собственной стоимости (фиатные деньги), незначительная инфляция считается нормой и находится обычно на уровне нескольких процентов в год, однако для этого применяется таргетирование инфляции, т.е. регулирование ее целевого уровня. Уровень инфляции обычно несколько увеличивается в конце года, когда растёт как уровень потребления товаров домохозяйствами, так и уровень расходов корпораций. В Украине таргетирование напрочь отсутствует. В России попытка делается.
Следует знать, что современные деньги называют фидуциарными или фиатными.
Фидуциарные деньги (от лат.
fiducia — доверие; англ.
fiduciary money) — средства обращения, не имеющие внутренней стоимости; в частности — бумажные деньги, не обеспеченные запасом благородных металлов. Основой, на которой фидуциарные деньги должны функционировать как платёжное средство является, в конечном счёте, государственный закон, указание принимать их по номиналу.
Фиатные деньги — альтернативное название этого же феномена. Это американизм, впервые использованный в постановлениях одного из партийных съездов, прошедших в США в последней четверти XIX века (см. «Chicago Daily Tribune» от 24 марта 1878 года). The term 'fiat money' was used in the resolutions of an 1878 party convention. По сути дела, США тогда не имели ни центрального банка, ни золотого стандарта, и понятие, о котором шла речь в той полемике, вполне укладывалось в уже существовавшую тогда терминологию фидуциарных денег. Тем не менее, в американском английском языке термин «фиатные деньги» употребляется чаще, хотя англичанин Дж. М. Кейнс и в XX веке обходился понятием «fidutiary money».
При современном составе денежной массы и способах организации её обращения различий между «фиатными» и «фидуциарными» деньгами нет. Как и фидуциарные, фиатные деньги своей внутренней стоимости, соизмеримой с номиналом, не имеют. Обращаются они на основании «указания» (лат.
fiat — «да будет так»), опирающегося на декларируемый авторитет государственной власти.
В реальности падение авторитета этой власти (в том числе в лице центрального банка) приводит к снижению реальной покупательной способности «фиатных» денег — росту цен, инфляции, «бегству от денег» (попыткам сохранить их покупательную способность ценой любой инвестиции) и т. п. Как констатирует современная (1998) монография по истории денег: «В настоящее время (оставляя в стороне электронные деньги) знаки стоимости представляют собой бумажные банкноты и куски металла, внутренняя стоимость которых гораздо ниже стоимости номинальной. Это — фидуциарные деньги: их стоимость зависит от доверия…».
А доверять государству, возглавляемому бандитами с учеными степенями, может только тот самый дурак, мудрствующий по поводу сущности денег.
Но мы-то с вами не дураки!
И гимны деньгам и председателю центрального банка тут не помогут.
Вход
Правила
FAQ
Поиск
Добавлено: 21.06.12 22:24 
